§ XXXIV

О ДОЛЖНИКАХ

Для поддержания доверия к деловым договорам и для безопасности торговли законодатель принуждён обеспечить кредиторов правом распоряжаться личностью несостоятельных должников. Но мне представляется важным, чтобы отличали злостного несостоятельного от невинного. Первый должен подвергаться наказанию, установленному за подделку монеты, потому что подделка куска клеймёного металла, являющегося залогом обязательства граждан, составляет не большее преступление, чем подделка самих обязательств. †Но если впавший невинно в несостоятельность докажет своим судьям после строгого расследования, что он лишился своего имущества вследствие коварства или несчастья других или же вследствие событий, которые никакая человеческая мудрость не в состоянии предусмотреть? В силу каких варварских соображений следует тогда бросать его в тюрьму и лишать единственного и печального блага − голой свободы? Зачем переживать ему страдания виновных и с отчаянием угнетённой честности сожалеть, быть может, о том, что он жил спокойно, не будучи виновным, под опекой тех законов, которые были продиктованы корыстолюбием сильных, которые терпелись слабыми благодаря надежде, почти всегда сверкающей в душе человека, заставляющей верить, что несчастные случайности предназначены для других, а счастливые для нас! Казалось бы, в интересах каждого, чтобы законы были умеренными, но люди, следуя своим непосредственным чувствам, любят жестокие законы, несмотря на то что они им подчинены. Это объясняется тем, что боязнь потерпеть обиду от других сильнее желания обидеть самому.

Возвращаюсь к несчастному несостоятельному. Если его обязательства погашаются только при полной уплате долга, если он сможет только с согласия кредиторов оставить страну и использовать свою предприимчивость под властью других законов, а плоды её под страхом наказания должны в соответствии с удачей поступать на удовлетворение кредиторов, то спрашивается: какие законные предлоги, будь то устойчивость торговли или священная собственность на имущество, могут оправдать лишение свободы, бесполезное, за исключением того случая, когда желают мучениями рабства раскрыть тайны несостоятельного, предполагаемого невинным? Редчайший случай, если будет производиться строгое расследование. Я утверждаю, что законодательство вообще должно руководствоваться следующим основным положением: неблагоприятные политические последствия находятся в прямом отношении к размерам вреда, наносимого обществу, и в обратном − к трудности его установления.

Следовало бы различать умысел от грубой неосторожности, эту от лёгкой, а последнюю от полной невиновности. В первом случае следовало бы назначать наказания как за подлог, во втором − меньшее, но состоящее в лишении свободы, в последнем − предоставлять должнику свободный выбор средств, которые помогли бы ему восстановить своё положение, в третьем случае предоставлять этот выбор кредиторам. Но различие между грубой и лёгкой неосторожностью должно быть установлено слепым и беспристрастным законом, а не опасной и произвольной мудростью судей. Точное разграничение также необходимо в политике, как и в математике, столько же при измерении общественного блага, сколько и при измерении величин [9]. С какой лёгкостью мог бы заботливый законодатель предупредить значительную часть неосторожных несостоятельностей и спасти от несчастья невинного прилежного человека! Публичная и точная запись всех договоров и свобода для всех граждан справляться в документах, хранящихся в порядке. Общественный банк, основанный на взносы, разумно отчисляемые от удачной торговли, задачей которого была бы выдача соответствующих сумм несчастным и невинным купцам. От этого не произошло бы никаких вредных последствий, а выгоды могли быть неисчислимы. О снисходительных, простых и возвышенных законах, ожидающих только мановения законодателя, чтобы пролить на лоно нации изобилие и силу, о законах, творцы которых прославлялись бы из поколения в поколение в бессмертных благодарственных гимнах, − о таких законах меньше всего думают или их меньше всего желают. Беспокойный мелочный дух, робкая мудрость, думающая о настоящем, осторожная недоверчивость к новому властвуют над чувствами тех, которые распоряжаются деятельностью слабых смертных.†

[9] Примечание Ч. Беккариа: Торговля и собственность на имущество не являются целью общественного договора, но могут служить средством к её достижению. Подвергать каждого из членов общества бедствиям, которые могут быть порождены таким множеством случайностей, значило бы подчинять цель средствам, что явилось бы ложным заключением во всех науках, в особенности же в политике. В такую же ошибку впал я в предыдущих изданиях, где говорил, что невинный несостоятельный должен содержаться под стражей в виде залога для кредиторов или же быть отдан им в работу. Стыжусь, что писал это. Меня обвинили в безбожии, но я этого не заслужил. Меня обвинили в мятежных подстрекательствах, но я этого не заслужил. Я оскорбил права человечества, и никто не упрекнул меня в этом.